Но обо всем по порядку. Сначала вошли в палату взрослые.
— Дорогая, — Виктор подошел к кровати Карины и самым что ни на есть естественным жестом обнял дочь. — Прости, что мы так долго добирались.
Она долго вглядывалась в лицо Виктора, будто ища фамильное сходство. А ведь Алекс даже не был уверен, что она запомнила собственную внешность. Однако потом вдруг Карина так тихо и неуверенно спросила:
— Папа?
И что-то внутри Алекса оборвалось. Его Карина никогда не стала бы с нежностью называть Виктора папой. Бедный Алексей Орлов. Он ведь обожал ее как свою, и вдруг она, забыв все обиды и утраты, с такой доверчивостью называет папой человека, который, по сути, ей чужой! Нет, Виктор будет о ней заботиться, без сомнений. Но… пожалуйста, если там, на небесах, кто-то есть, пусть бы она все вспомнила. Ведь Виктор… да он для Алекса больше сделал, чем для дочери. Дал фамилию. Домик подарил. И выделил деньги на операцию. Вот и все. Какой ужас, что только документы да улики имеют в нашей жизни значение. Доказательства. При потере памяти стало важным лишь то, что они оба ГРАДАНСКИЕ.
Вдруг Карина взглянула на Алекса — словно по привычке — и заметила выражение его лица. Она что-то явно поняла и спросила:
— В чем дело?
Ему оставалось лишь мотнуть головой. Надо отдать должное остальным, они тоже разыграли идеальную семейку, как по нотам. И Константин, и Эля, и даже Вероника.
Хотя казусы тоже имели место быть. Граданские были бы не Граданскими, если бы не отчудили что-нибудь совсем из ряда вон. Доктор Дауэрс, будучи человеком не слишком сведущим в тонкостях обращения с этими ненормальными, решил сделать перевязку при семье. Он деловито разрезал бинты на голове Карины, снял их, начал рассматривать швы… и тут Эля, захлебываясь слезами, вылетела из палаты. Зрелище лысой самой себя было выше ее сил. Она заперлась в туалете и рыдала там достаточно долго, чтобы по ее душу отправили следом медсестру с успокоительным. И вот тогда-то Жен и подослали.
А на Карину, надо сказать, она произвела впечатление не самое благоприятное. Девушка буквально приклеила улыбку и ревниво объявила:
— Алекс, это… твоя дочь? Вы безумно похожи.
Вот и все. План провалился с треском. Она даже не предположила. Алекс готов был ее убить за то, что губки Жен дрогнули, а глаза наполнились слезами. Пришлось срочно эвакуировать ребенка из палаты, долго объяснять, что мама не виновата, что она болеет, что ее нужно поддержать. А потом долго успокаивать и обнимать… и снова нести в палату, потому что иначе выглядело бы странно.
Что ж, ревность — это тоже неплохо, думал Алекс, пока в игру не вступила Вероника.
Карину с самого утра отвезли на очередное обследование, но обещали к обеду доставить, и Алекс как раз возвращался из отеля к ней, но по пути его перехватила женушка Константина.
Она шла к нему по коридору, покачивая бедрами. А он смотрел на эту мечту секс-маньяка и умолял ее сгинуть ну хоть куда-нибудь. Как привяжется ведь.
— Как дела?
— Хорошо, — пожал он плечами, стараясь выглядеть раскованно.
— Полагаю, это тяжело, — она провела пальцами по его виску, убирая с лица волосы. — Выглядишь уставшим. Представляешь, если она не вспомнит ничего, тебе, вероятно, придется растить ребенка одному.
— Давай к делу, чего тебе? — спросил он мрачно.
— Я могла бы помочь. В конце концов у меня дочь того же возраста, что и Жен…
— Благодарю, но нет, — буркнул Алекс, хотя ситуация была аховая. Он с этой женщиной спал, и, надо сказать, ни разу еще не жалел об этом. До сегодняшнего дня. Потому что на ее прикосновения реагировал неадекватно, и сейчас этого вовсе не хотел.
— Тяжело, наверное, обет целомудрия хранить, да? — улыбнулась она коварно. — Учитывая твое прошлое — в особенности.
И пока Алекс обдумывал как бы поэффективнее избавиться от нахалки, та наклонилась и впилась в его рот жадными красными губами. Не став заморачиваться на условности, Алекс схватил эту женщину за горло и приложил о стену, выбивая из легких кислород.
— Убирайся из Швейцарии. У меня далеко идущие планы и расписанное по часам будущее, в котором тебе выделено лишь одно место — за праздничным столом Граданских во время дежурного визита в честь нового года и дня рождения моей жены. И лучше я найму толпу шлюх воспитывать свою дочь, чем подпущу к ней тебя.
— Я… так не… думаю, — с трудом прохрипела она и кивнула головой в сторону. Черт, он уже знал, кого там увидит. Но все равно повернулся и отпустил шею Вероники. Она буквально сползла вниз по стене на корточки, опуская руки на пол и не переставая заходиться в кашле. Могло ли быть хуже, Алекс не знал.
Только вот… это сработало. То ли Карина вдруг осознала, что потерять его может в два счета, то ли ее привлекали далеко не самые светлые его стороны, но ее отношение изменилось.
— Я хочу на воздух, — потребовала однажды капризная пациентка. Вставать ей было уже можно, но не разрешалось гулять подолгу. Иными словами, врачи были решительно против.
— Гулять хочешь, говоришь? Идем, — живо согласился Алекс.
— Мне запретили под угрозой смертной казни.
— В Швейцарии ее нет, — автоматически отозвался Алекс.
— Юристы, — фыркнула она. Алекс хмыкнул и подхватил Карину на руки. — Ты что, будешь таскать меня на руках? Всю прогулку? — засмеялась девушка.
— Как же, не дождешься, — ласково пропел он и велел Жен тащить с собой больничный плед.
Он усадил Карину на зеленый газон. Медперсонал пытался его остановить, но Алекс торжественно объявлял, что не говорит ни на одном из известных миру языков, и шел дальше. А теперь медсестры буквально прилипли к окнам. Ну еще бы. Трогательную историю Карины знали все, кроме нее самой.
А она ни о чем не подозревая, лежала головой на коленях у Алекса и смотрела в небо. А потом вдруг спросила:
— Ты был женат? — Алекс изумленно притих.
— Нет. С чего ты взяла?
— У тебя есть ребенок. По-моему это означает, что двое людей…
— Здесь маленький ребенок! — предупредил Алекс. Хотя, надо сказать, Жен носилась за каким-то кузнечиком и ничего вокруг больше не замечала.
— Что двое людей достаточно любят друг друга, чтобы связать свои жизни посредством новой. — Она подставила лицо солнцу и закрыла глаза.
— Ты рассматриваешь идеальную модель мира. Наверное, вместе с памятью у тебя пропали и сведения о человеческой порочности, — вздохнул Алекс. — В этой жизни слишком многое получается случайно, а за последствия все равно отвечать приходится.
— И после этого ты утверждаешь, что любишь меня, — фыркнула Карина.
